Неточные совпадения
Она
лучше даже березы на
дрова: славно горит и долго держит жар.
Третий разряд составляли люди, наказанные за то, что они совершали, по их понятиям, самые обыкновенные и даже
хорошие поступки, но такие, которые, по понятиям чуждых им людей, писавших законы, считались преступлениями. К этому разряду принадлежали люди, тайно торгующие вином, перевозящие контрабанду, рвущие траву, собирающие
дрова в больших владельческих и казенных лесах. К этим же людям принадлежали ворующие горцы и еще неверующие люди, обворовывающие церкви.
Дрова у него всегда горели
лучше, чем у нас.
— Иду я, ваше благородие, никого не трогаю… — начинает Хрюкин, кашляя в кулак. — Насчет
дров с Митрий Митричем, — и вдруг эта подлая ни с того ни с сего за палец… Вы меня извините, я человек, который работающий… Работа у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому — я этим пальцем, может, неделю не пошевельну… Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари терпеть… Ежели каждый будет кусаться, то
лучше и не жить на свете…
В казенной ведомости показано жителей только 7: 6 м. и 1 ж. В Сиске я не был, но вот выдержка из чужого дневника: «Как селение, так и местность самая безотрадная; прежде всего, отсутствие
хорошей воды,
дров; жители пользуются из колодцев, в которых во время дождей вода красная, тундровая.
— Ничего,
хорошая скотинка, только уж больно много
дров жрет, — похваливали они хитрую выдумку.
— Опять ежели теперича самим рубить начать, — вновь начал Лукьяныч, — из каждой березы верно полсажонок выйдет. Ишь какая стеколистая выросла — и вершины-то не видать! А под парками-то восемь десятин — одних
дров полторы тыщи саженей выпилить можно! А молодятник сам по себе! Молодятник еще
лучше после вырубки пойдет! Через десять лет и не узнаешь, что тут рубка была!
Нет,
лучше уйти! какие тут тысячи, десятки тысяч саженей
дров! Пойдет ли на ум все это обилие гвоздья, кирпича, изразца, которым соблазняет меня старик! Кончить и уйти — вот это будет хорошо!
— Мы из деревни. Свои
дрова,
хорошие, сухие.
— И дай ему, господи,
хороший человек был, по работе на барина и непохож: кубик, бывало, в пять минут изрежет, либо
дрова колоть начнет, так не успеешь оглянуться, сажень готова…
— Философствовать
лучше, чем делать что-нибудь другое!.. — начала Елена и вряд ли не хотела сказать какую-нибудь еще более резкую вещь, но в это время раздался звонок. Елена побледнела при этом. — Марфуша, Марфуша! — крикнула она почти задыхающимся голосом. — Он войдет и в самом деле даст нам на
дрова.
«Нет, тут не до шелковых лестниц, — подумал герой наш, — а я
лучше здесь, так себе, укромно и втихомолочку… я
лучше вот, например, здесь стану», — и выбрал местечко на дворе, против самых окон, около кучи складенных
дров.
Улица, на которую выходили окна моей комнаты, имела теперь самый печальный вид: ряды домиков, очень красивых в
хорошую погоду, теперь выглядели мрачно, а непролазная грязь посредине улицы представляла самое отвратительное зрелище, точно целая река грязи, по которой плыли телеги с
дровами, коробья с углем, маленькие тележки с рудой и осторожно пробирались пешеходы возле самых домов по кое-как набросанным, скользким от дождя жердочкам, камням и жалким остаткам недавно зеленой «полянки».
Аким. Глядь, оно хуже, а как по закону, да по-божьи, все как-то, тае, оно тебя веселит. Манится, значит. Так и угадывал себе, значит, женю, значит, малого, от греха, значит. Он дома, значит, тае, как должно по закону, а уж я, значит, тае, в городу похлопочу. Работишка-то любезная. Сходно. По-божью-то, значит, тае, и
лучше. Сирота ведь тоже. Примером, летось
дрова тож у приказчика взяли таким манером. Думали обмануть; приказчика-то обманули, а бога-то, значит, тае, не обманули, ну и того…
— Будут-с капиталы! Всякому купцу, который думает завести фабрику около Москвы, где он должен будет платить по четыре рубля серебром за сажень
дров, конечно, выгоднее будет устроить фабрику у меня в именье, где я поставлю ему за рубль серебра сажень, или,
лучше сказать, я не дам этого никому, я сам устрою завод — стеклянный, хрустальный, бумажный, какой вздумается, и наперед знаю, что буду получать огромные барыши.
Здесь любо-дорого посмотреть на крестьянина, у самого последнего бедняка изба большая, крепкая, просторная, на боку не лежит, ветром ее не продувает, зимой она не промерзает, крыта дранью, топится по-белому,
дров пали сколько хочешь; у каждого хозяина чисто, опрятно, и все прибрано по-хорошему…
Лучше взять веревку и пойти в лес за
дровами и продать вязанку
дров на пищу, чем просить людей, чтобы кормили вас. Если они не дадут вам, — вам будет досадно, а если дадут, — будет еще хуже: будет стыдно.
И вздумал благодетель устроить в таком месте, где много народа, постоялый двор и собрать в этом дворе всё, что только может быть на пользу и на удовольствие человеку. И устроил благодетель во дворе теплые горницы, и печи
хорошие, и
дрова, и освещение, и амбары, полные хлеба всякого, и подвалы с овощами, и запасы плодов, и всякие напитки, и кровати, и постели, и всякую одежду, и белье, и обувь, и всего столько, что на многих и многих достанет. Сделал так благодетель, а сам ушел и стал дожидаться, что будет.
— Ну, разумеется: дурак он, что ли, что будет стараться, когда
дрова уже выданы? А только Симка-то теперь ходит и опять детей своих кормит, а Лиду как увидит, сейчас плачет и пищит: «Не помирай, барышня!
Лучше пусть я за тебя поколею… Ты нам матка!» Нет, что вы ни говорите, эти девушки прелесть!
— А вы бы, сударыня,
лучше не за свое дело не брались, — сказал он женщине в платке, которая привезла на салазках вязанку
дров и сбросила в баррикаду. —
Лучше бы вашему мужу щи готовили, а не политикой занимались.